Стефан сказал мне на шведском целую поэму, несмотря на то, что я могла только глупо улыбаться в ответ на его слова, я понимала, что эти слова были словно музыка, настолько чутко и правильно все это ложилось на зимнее мировосприятие меня. Я пытаюсь делать его быстрый набросок шариковой ручкой, потом понимаю, что это глупо, закрываю от него рисунок, и говорю, что лучше я его нарисую в цвете, и только потом покажу: он сначала конечно просит показать, но потом сдается, и кивает. Он посчитал мою зарплату в шведской валюте, порадовались, выглядел усталым, но бесконечно счастливым, и очень много говорил о том, как он скучал, хотя что мы там не общались - день всего, на самом деле почти смешно. Он очень хочет меня увидеть, но для меня - вопрос, когда я еще выберусь в Швецию, и поэтому мы уже начали обсуждать варианты того, когда и как он сможет приехать в Москву. Ты встретишь меня в аэропорту? Я немного в шоке, потом говорю, что вряд ли, а вот в городе вполне, и Стефан показывает мне снова thumbs up - пока что это его главный и едва ли не самый любимый на свете жест. На кухне играет загадочное kitchen radio, он ругает свой ужасный английский, и ему нравится мой голос. А последними словами я получат перевод его слов на шведском: я бы хотел тебя обнять и сказать на ухо, что я тебя люблю. А потом идет такая нежность, что я не могу дышать, его мечты о будущем и такие простые и вроде бы обыденные желания звучат как самые настоящие заклинания, я говорю ему, что очень хочу выучить шведский. Очень - очень хочу